Неточные совпадения
— Щи, моя душа, сегодня очень хороши! — сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с
блюда огромный кусок няни, известного
блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. — Эдакой няни, — продолжал он, обратившись к Чичикову, — вы не будете есть в городе, там вам черт знает что
подадут!
Каких гонений, каких преследований не испытал, какого горя не вкусил, а за что? за то, что
соблюдал правду, что был чист на своей совести, что
подавал руку и вдовице беспомощной, и сироте-горемыке!..
Ему представлялись даже знакомые лица и мины их при разных обрядах, их заботливость и суета. Дайте им какое хотите щекотливое сватовство, какую хотите торжественную свадьбу или именины — справят по всем правилам, без малейшего упущения. Кого где посадить, что и как
подать, кому с кем ехать в церемонии, примету ли
соблюсти — во всем этом никто никогда не делал ни малейшей ошибки в Обломовке.
За обедом
подают по два супа, по два холодных
блюда, по четыре соуса и по пяти пирожных. Вина — одно кислее другого — всё как следует в открытом доме в провинции.
Блюда все
подавали по-европейски.
Кавадзи ел все с разбором, спрашивал о каждом
блюде, а старик жевал, кажется, бессознательно, что ему ни
подавали.
Мало того, к этому
подают еще какую-то особую, чуть не ядовитую сою, от которой
блюдо и получило свое название.
Хозяин пригласил нас в гостиную за большой круглый стол, уставленный множеством тарелок и
блюд с свежими фруктами и вареньями. Потом слуги принесли графины с хересом, портвейном и бутылки с элем. Мы попробовали последнего и не могли опомниться от удовольствия: пиво было холодно как лед, так что у меня заныл зуб.
Подали воды, тоже прехолодной. Хозяин объяснил, что у него есть глубокие подвалы; сверх того, он нарочно велел нахолодить пиво и воду селитрой.
Сзади всех подставок поставлена была особо еще одна подставка перед каждым гостем, и на ней лежала целая жареная рыба с загнутым кверху хвостом и головой. Давно я собирался придвинуть ее к себе и протянул было руку, но второй полномочный заметил мое движение. «Эту рыбу почти всегда
подают у нас на обедах, — заметил он, — но ее никогда не едят тут, а отсылают гостям домой с конфектами». Одно путное
блюдо и было, да и то не едят! Ох уж эти мне эмблемы да символы!
Раз приходит он обедать к одному литератору на Страстной неделе,
подают постные
блюда.
Марья Маревна сконфузилась, но, как женщина справедливая, поняла, что сделала ошибку, и беспрекословно положила обратно на
блюдо свою добычу. Возвратившись домой, она прежде всего поинтересовалась узнать, прислал ли Струнников обещанную коробьюшку, и, получив утвердительный ответ, приказала
подать ее.
В десять часов
подали ужин, и в заключение на столе опять явилось…
блюдо клубники!
— Ты что это разыгрался, мерзавец! Ишь новую моду завел, вилкой по
блюду тыкать!
Подавай сюда тарелку!
— Да серебро-то у нас в забросе,
подал бы на золотом
блюде, да разбежались люди…
Наконец, в закрытом мельхиоровом
блюде подают дупеля.
И еще
подал карточку с перечислением кавказских
блюд, с подписью: шашлычник Георгий Сулханов, племянник князя Аргутинского-Долгорукова…
— Сезон
блюсти надо, — говаривал старшина по хозяйственной части П. И. Шаблыкин, великий гурман, проевший все свои дома. — Сезон
блюсти надо, чтобы все было в свое время. Когда устрицы флексбургские, когда остендские, а когда крымские. Когда лососина, когда семга… Мартовский белорыбий балычок со свежими огурчиками в августе не
подашь!
Узнав, что мы и не начинали обедать, она очень встревожилась, осердилась, призвала к ответу буфетчика, который, боясь лакеев, бессовестно солгал, что никаких
блюд не осталось и
подать нам было нечего.
Буфетчик Иван Никифорыч, которого величали казначеем, только и хлопотал, кланялся и просил об одном, чтоб не трогали
блюд до тех пор, покуда не
подадут их господам за стол.
Начальник губернии пригласил его даже и за ужин, за который все сейчас же и уселись. Шампанское
подали после первого же
блюда.
Первые два
блюда прошли почти незаметно, но когда
подали уху из живых харюзов [Кто-то и почему-то окрестил эту рыбу ученым именем — хариус; на Урале ее называют просто — харюз, и последнее название, по нашему мнению, больше отвечает складу русской речи.
— Вот, могу вам рекомендовать, Евгений Константиныч, — с скромным достоинством проговорил Майзель, собственноручно
подавая набобу лежавший на серебряном
блюде предмет странной формы, что-то вроде передней половины разношенной калоши: — Самое охотничье кушанье…
Доложу вам так: овый идет в пустыню, чтоб плоть свою
соблюсти: работать ему не желается,
подати платить неохота — он и бежит в пустыню; овый идет в пустыню по злокозненному своему разуму, чтобы ему, примерно, не богу молиться, а кляузничать, да стадо Христово в соблазн вводить.
Дернов. То-то кровать! Подарил кровать, да и кричит, что ему вот месяц с неба сыми да на
блюде подай. Все вы, здешние колотырники [42], только кляузы бы да ябеды вам сочинять… голь непокрытая! А ты затеял дело, так и веди его делом, широкой, то есть, рукой.
Однажды даже, когда
подавали Василью Николаичу
блюдо жареной индейки, он сказал очень громко лакею: «Э, брат, да у вас нынче индейка-то, кажется, кормленая!» — и вслед за тем чуть ли не половину ее стащил к себе на тарелку.
Тот бросился вон и
подал, что ему вздумалось. Адуев остался очень доволен. Он не дожидался четвертого
блюда и побежал на набережную Невы. Там ожидала его лодка и два гребца.
Мы позволяли себе опаздывать, приходить ко второму
блюду, пить вино в стаканах (чему
подавал пример сам St.-Jérôme), разваливаться на стуле, вставать не дообедав и тому подобные вольности.
Подходившие крестились, прикладывались к иконе; стали
подавать, и явилось церковное
блюдо, а у
блюда монах, и только к трем часам пополудни начальство догадалось, что можно народу приказать и не останавливаться толпой, а, помолившись, приложившись и пожертвовав, проходить мимо.
— Все, что зависит от меня, я сделаю и имею некоторую надежду на успех, — ответила на это Миропа Дмитриевна и повела с первого же дня незаметную, но вместе с тем ни на минуту не прерываемую атаку на мужа, начав ее с того, что велела приготовить к обеду гораздо более вкусные
блюда, чем прежде: борщ малороссийский, вареники, сосиски под капустой; мало того,
подала даже будто бы где-то и случайно отысканную бутылку наливки, хотя, говоря правду, такой наливки у Миропы Дмитриевны стояло в подвале бутылок до пятидесяти.
— От государя? Он тебе сказал — от государя? Настежь ворота!
Подайте золотое
блюдо с хлебом-солью! Вся дворня чтобы шла навстречу посланным государя!
— Не просите-с, — сказал он твердо, — ибо я для того собственно с вами и знакомство свел, дабы казенный интерес
соблюсти! Какой он смотритель-с! Он сейчас же первым делом всю провизию с базара к себе притащит-с! Последствием же сего явятся недоимщики-с. Станут говорить: оттого мы
податей не платим, что помпадуршин отец имение наше грабит. В каком я тогда положении буду? Недоимщиков сечь — неправильно-с; родителя вашего казнить — приятно ли для вас будет?
Наконец, явился и он. Как теперь его помню: это был огромный, хорошо поджаренный, подрумяненный индюк на большом деревянном
блюде, и в его папоротку был артистически воткнут сверкающий клинок большого ножа с белой костяною ручкой. Петр Иванович
подал индюка и, остановясь, сказал...
Я был очень рад, что от него освободился, пришел домой, пообедал и пресладостно уснул, но вдруг увидел во сне, что Постельников
подал меня на
блюде в виде поросенка под хреном какому-то веселому господину, которого назвал при этом Стаськой Пржикрживницким.
Лучшим и роскошнейшим
блюдом был жареный павлин; им и начался обед; потом стали
подавать лапшу с курицею, ленивые щи, разные похлебки, пирог с бараниной, курник, подсыпанный яйцами, сырники и различные жаркие.
И старик, по обыкновению, стал хвастать. Между тем прислуга торопливо накрывала в зале на стол и ставила закуски и бутылки с винами. Было поставлено бутылок десять, и одна из них имела вид Эйфелевой башни.
Подали полное
блюдо горячих пирожков, от которых пахло вареным рисом и рыбой.
Мясо
подавали очень редко,
блюда всё были молочные, а в среды и в пятницы — постные, и в эти дни подавались к столу розовые тарелки, которые назывались постными.
— Нет, почтеннейший! — говорил старик, покачивая головою, — воля ваша, я не согласен с вами. Ну рассудите милостиво: здесь берут по рублю с персоны и
подают только по четыре
блюда; а в ресторации «Мыс Доброй Надежды»…
— Так, батюшка! — перервал толстый господин, — что правда, то правда! Там
подают пять
блюд, а берут только по семидесяти пяти копеек с человека. Так-с! Но позвольте доложить:
блюда блюдам розь. Конечно, пять
блюд — больше четырех; да не в счете дело: блюдца-то, сударь, там больно незатейливые.
— Жареные рябчики! — вскричал толстый господин, провожая жадным взором служанку, которая на большом
блюде начала разносить жаркое. — Ну вот, почтеннейший, — продолжал он, обращаясь к худощавому старику, — не говорил ли я вам, что
блюда блюдам розь. В «Мысе Доброй Надежды» и пять
блюд, но
подают ли там за общим столом вот это? — примолвил он, подхватя на вилку жареного рябчика.
На второе
блюдо ему
подали шпинат с крутыми яйцами, а Надежде Федоровне, как больной, кисель с молоком.
Я не знаю, кто-то сказал, вероятно после нашествия французов, и сказал довольно верно, что «Глинка был бы недурен, если б у него не было соуса из веры, верности и донцов, [В 1813 году С. Н. Глинка напечатал книжку или брошюрку «Вера, верность и слава донцов»; она-то, вероятно,
подала повод к рассказанной мною шутке.] который и хорош для винегрета, а он обливает им все
блюда».
Во всем видно было отсутствие заботливой Пульхерии Ивановны: за столом
подали один нож без черенка;
блюда уже не были приготовлены с таким искусством.
В эту минуту ей
подали какое-то жирное
блюдо, она положила себе на тарелку и продолжала...
(Берет у стольника золотое
блюдо, насыпанное червонцами, и
подает Басманову.)
Бобоедов. И мы
подаем это
блюдо так: в центре этот… как его?
—
Подай господину поручику такого-то вина. Тот
подает и непременно непочатую бутылку, а пред последним
блюдом вдруг является жупан с пустым
блюдом и всех обходит.
В жаркий майский день Иосаф нашел его, как мы видели, в меховом тулупчике, и сверх того он еще беспрестанно боялся, что его отравят, и для этого каждое скудное
блюдо, которое
подавала ему его единственная прислужница-кухарка, он заставлял ее самое прежде пробовать.
Один знакомый сказал: за границей за табльдотом семь
блюд подают! другой знакомый предупредил: если вы в Париже будете, никогда не говорите гарсонам: je vous prie, [прошу вас.] а s’il vous plaît, [пожалуйста.] — иначе вас сейчас за русского примут.
— Извини, сестра, но так нельзя… — брюзжал дядя, морща лицо. — Я представляю тебе губернатора, а ты ему руки не
подаешь! Ты его сконфузила, несчастного! Нет, это не годится… Простота хорошая вещь, но ведь и она должна иметь пределы… клянусь богом… И потом этот обед! Разве можно такими обедами кормить? Например, что это за мочалку
подавали на четвертое
блюдо?
По случаю шторма варки горячей пищи не было. Да почти никто и не хотел есть. Старики-матросы, которых не укачало, ели холодную солонину и сухари, и в кают-компании
подавали холодные
блюда, и за столом сидело только пять человек: старший офицер, старик-штурман, первый лейтенант Поленов, артиллерист да мичман Лопатин, веселый и жизнерадостный, могучего здоровья, которого, к удивлению Степана Ильича, даже качка Немецкого моря не взяла.